В российский прокат выходит «Треугольник печали» Рубена Эстлунда — отмеченный главным призом Канн сатирический фильм о яхте богатых дураков, для которых очередной праздник жизни оборачивается историей выживания на необитаемом острове. Алексей Филиппов размышляет, почему в 2022 году такая история не оказывает должного эффекта.
Группа состоятельных людей отправляется в элитный круиз на яхте. Вместе с поднявшимся на продаже навоза выходцем из СССР, богатым одиноким айтишником и пожилой британской парой, торгующей боевыми гранатами, на борту оказалась пара моделей — Карл (Харрис Дикинсон из «Траста») и ЙаЙа (скончавшаяся в августе Чарлби Дин). Их отношения далеки от идеальных, если вообще базируются на чем-то, кроме логики взаимопиара, а настоящее испытание прекрасных возлюбленных ждет на необитаемом острове, где богачи окажутся после ЧП.
«Треугольник печали» хоть и получил название в честь хмурого лба Карла, который так обзывают на одном из кастингов, устроен вполне в логике геометрии и черчения. История разделена на три главы — одна, видимо, гипотенуза, две другие — катеты (впрочем, проблематика скорее равнобедренная), внутри каждой — сатирический пунктир характеров и знакомые фигуры общественных пороков. Пять лет назад шведский режиссер Рубен Эстлунд уже увез из Канн главный приз за фильм «Квадрат», где декорацией для насмешек над прогрессивным миром служил центр современного искусства. Еще чуть раньше «Форс-мажор» (2014) покорил жюри секции «Особый взгляд», высмеяв бизнесмена, бросившего семью, испугавшись управляемой лавины на отдыхе в альпийском отеле. В общем, скандинавские шуточки о сытом европейском обществе в старинном городе-курорте принимаются на «ура»: «Треугольник печали» снова отметили главным призом Каннского кинофестиваля.
Легко понять противников такого решения. Сатиру Эстлунда, сколько бы золотых ветвей он ни собрал, трудно заподозрить в интересе к актуальному ландшафту. В «Квадрате» он воспроизводил нафталиновый анекдот, мол, современное искусство неотличимо от мусора, если рядом не висит аннотация или хотя бы ценник, а «Треугольник…» начинается буквально как ежемесячный срач в твиттере на тему, кому положено платить за свидание в ресторане — парню, девушке или пополам. Карл настаивает, что равноправие — это платить за ужин, если вчера обещала, ЙаЙа разыгрывает невинность, а потом признается, что манипулировать людьми для нее слишком привычно — выходит лучше, чем расплачиваться картой.
Место действия еще дважды сменится, но характер фильма заявлен очень метко: в утомительно затяжном формате «Я не договорил» Эстлунд тыкает пальцем в тлетворное влияние финансов на гендерные, национальные и классовые уровни общества, прибегая к дешевым манипуляциям — вроде той показательной истории с лавиной, которая разоблачила в шведском бизнесмене сытое лицемерие старушки Европы. Проблема такой триумфальной сатиры не в том, что все это уже было у Марко Феррери или Луиса Бунюэля, комик-труппы «Монти-Пайтон», Стивена Содерберга или острословов из Интернета. (Или в недооцененном «Шевалье» (2015) Афины Рахель Цангари, где группа мужчин, застрявших на яхте посреди моря, начинает сардонически оценивать друг друга.)
«Треугольник печали» самозабвенно высмеивает следствия, а не причины, подтрунивая над проявлениями толерантности и гендерной риторикой, создавая стереотипные неловкие ситуации, которые подтверждают заблуждения героев (ЙаЙа действительно манипулирует, «пират» оказывается пиратом). Фильм Эстлунда подобно Бермудском треугольнику поглощает гигабайты общественной дискуссии по любому из затронутых им вопросов, выдавая на гора что-то в духе абсурдного спора алкозависимого капитана-марксиста (Вуди Харрельсон) и фаната США из восточноевропейского соцблока Дмитрия (Златко Бурич), которого тут именуют «безумным и богатым русским». Все, что им есть сказать друг другу, — исключительно цитаты гуру.
Возможно, замысел Эстлунда богаче, чем насмешки над тотальной клиентоориентированностью, рифмы между торговлей навозом и популярностью в соцсетях или помещение героев в обстоятельства, противоположные привычным. Из хозяев жизни — в «трофейные жены» или «низкоквалифицированные работники» при сноровистой филиппинке Эбигейл (Долли Де Леон), которой умение разжигать костер и ловить рыбу приносит статус «капитана» (или матриарха). Однако этот 150-минутный праздник непослушания настолько рассудочен, что проигрывает в фантазии и художественном размахе историям реальных «безумных и богатых русских». Сразу видно, что Эстлунд не знаком с отечественным корпусом антикоррупционных видеоэссе.
«Треугольник печали» в прокате с 1 декабря.
