С 9 июня в кинотеатрах начинается показ документального фильма «Эннио. Маэстро» — большого (два часа) полотна о жизни и карьере Эннио Морриконе. Поставил монументальную картину Джузеппе Торнаторе, обладатель «Оскара» и, должно быть, самый видный итальянский режиссер из ныне живущих. Трудно подобрать кандидатуру лучше. В призме Торнаторе биография композитора, с младых ногтей до старческих седин, стала высокохудожественной лекцией обо всем на свете: тут и про музыку, и про кино, и даже про любовь.
Под звуки метронома в богато обставленной комнате появляется деловитый старик. Невысокий, в черном, он пересекает помещение по дуге и скрывается в дверном проеме. Ложится на ковер, вытягивает руки. Великий Эннио Морриконе — итальянский композитор, заставивший весь мир пересмотреть отношение к саундтрекам, — делает зарядку. На фоне — другие великие, молодые и старые, рассыпаются в комплиментах. Морриконе ни на кого не похож, говорят они. Гениален. Задает музыке направление, становится творческим компасом для целых поколений. Маэстро, конечно, этого не слышит — продолжает гимнастические упражнения, которые в его возрасте даются весьма непросто.
Это смелое решение — срифмовать дифирамбы с демонстрацией старости. Именно такой иронии и ждешь от Джузеппе Торнаторе, работавшего с Морриконе со времен «Нового кинотеатра “Парадизо”» (1988). Один из главных режиссеров Италии снимает документальное кино про легенду отечественной музыки. Тут легко оступиться: поддавшись авторитету, превратить фильм в долгий и пресный панегирик. Столько таких мы видим каждый год по случаю очередного юбилея? К счастью, сегодня у нас не этот случай. «Эннио. Маэстро» добирался до зрителя долго, до российского — еще дольше. Мировая премьера состоялась в сентябре прошлого года на Венецианском кинофестивале. К тому моменту Морриконе уже не было в живых. Завершая фильм, Торнаторе наверняка держал это в голове и стремился оставить о композиторе по-настоящему светлое и подробное воспоминание.
Вспомнить есть что. Пожалуй, никогда прежде на экране не было так много Морриконе в его человеческой ипостаси. Музыка была, а сам маэстро, из-за специфики профессии, обходил публичное пространство по дуге. Теперь понятно, насколько это несправедливо. Морриконе спокойно и размеренно повествует о жизни, откровенничая со старым знакомым. Он не то чтобы хотел посвящать себя музыке: за судьбоносной встречей с трубой стоит отцовская фигура, не позволявшая играть в карты из-за плохих оценок. В конце 1940-х юный Эннио музицировал на улицах за еду — разрывающая подробность в духе «Похитителей велосипедов» (1948) Витторио Де Сики. Потом как вспышка — история любви и счастливой женитьбы на Марии Травиа. Случайная встреча с Серджо Леоне, в котором композитор неожиданно признает однокашника.
Мир — тесное место. В биографии Морриконе множество знаменательных людей: от Гоффредо Петрасси до Квентина Тарантино. Они все появляются в кадре, как бы подтверждая, что гений никогда не пребывал в вакууме. Для жанра характерно и множество персоналий, которые могут изменить судьбу навсегда, будучи увиденные даже мельком. На Морриконе влияют Игорь Стравинский, Дино Де Лаурентис, Пьер Паоло Пазолини. Путь из послевоенной Италии к мировому признанию напоминает сразу все фильмы о превратностях истории: от «Двадцатого века» Бернардо Бертолуччи до «Столетнего старика, который вылез в окно и исчез» Феликса Хернгрена. Композитор пропускает через себя настроения эпохи, борется с душным снобизмом музыкального общества и недальновидностью мейджоров. О ком-то он вспомнит с гордостью — мешавших таланту упомянет беззлобно. Морриконе на пару часов становится живой энциклопедией, в подробностях описывая, как он жил почтенные 90 лет.
Не все и не всегда получается, но даже ошибка или упущенная возможность может послужить еще одной ступенькой к величию. Композитор честно признается в неудачах и жалуется на промахи. Морриконе критически относится к работе над «долларовой трилогией». Просьбы режиссеров без числа давать для вестернов фирменные трубы вызывали у него заметное раздражение. Работая над «Омерзительной восьмеркой» (2015), он сознательно сломал шаблон, уничтожил музыкальный канон жанра. Не потому что искал мести, но в поисках новых форм. Это вполне в духе Морриконе, выявлявшего звучание в пишущих машинках, консервных банках и текучести воды.
Для Джузеппе Торнаторе музыкальный рассказ Морриконе, чья речь изобилует терминами, перестуками, мотивами, становится поводом вновь обратиться к истории, крепко спаять ее с жизнью композитора. Кинохроника Pathe и Istituto Luce ложится на музыку наравне с кадрами из «Однажды в Америке» (1984). Само время поддается Морриконе. Герой «Легенды о пианисте» Новеченто (Тим Рот), сходя со своего лайнера, видит, как самолеты таранят башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Композитор отзывается на самые драматичные события современной истории. Он пишет музыку в память о жертвах трагедий — как он сделал для погибших 11 сентября. Или для российских моряков на подводной лодке «Курск»: это их мелодия играет в «72 метра» (2004) Владимира Хотиненко. Морриконе не просто великий современник, а что-то большее, если его партитурой с нами разговаривает человеческая история.
Конечно, «Эннио. Маэстро» проговаривает, что и так понятно: никто не забудет великого экспериментатора, заставившего весь мир оценить роль музыки в кино. Торнаторе повторяет историю Франсуа Трюффо и Альфреда Хичкока: в 1962 году звезда новой волны записал серию интервью с автором «Окна во двор» и «Головокружения». Тогда это было необходимым, чтобы защитить Хитча от кинофронды, отказавшей ему в звании выдающегося режиссера.
Теперь Торнаторе сделал то же и примерно с той же целью для друга Морриконе. Чтобы мы переосмыслили отношение к композитору. Увидели не только музыку, но и автора — пожилого итальянца, который редко давал интервью. И удивились, с какой нежностью можно разговаривать о скрипичных ключах.
«Эннио. Маэстро» в прокате с 9 июня.
